Йосеф Хаим Бреннер

Это третья статья из цикла «Почеп, каким вы его не знали». Если вы не читали первую статью — отсылаем вас сначала к ней.

11 сентября 1881 года родился Йосеф Хаим Бреннер — писатель, чье имя хорошо известно за пределами России. В его честь названа престижная Бренеровская премия — ежегодно вручаемая израильская литературная награда. Рассказы и повести Бреннера изучаются в университетах по всему миру. И самое примечательное то, что именно в Почепе развился его литературный талант.
Коротко отметим, в чем глобальная заслуга Бреннера. Он — основоположник литературы на иврите. Дело в том, что иврит до начала XX века как разговорный язык был мертвый. В повседневной жизни никто им не пользовался. На иврите были написаны священные книги, философские и научные трактаты. А художественная литература появилась только в процессе возрождения разговорного языка. Возрождали язык в начале XX века энтузиасты, переселявшиеся в Палестину из Восточной Европы. Поскольку все они были выходцами из разных стран, нужно было найти нечто, что бы объединяло всех. Тема религии отошла на второй план, идеологические взгляды тоже различались. Свой язык — вот что могло стать основой для всего общества. Бреннер был одним из тех людей, кто популяризировал иврит и преподавал его. Он не только писал на иврите свои произведения, но и переводил на него классиков русской литературы, в частности, Достоевского.
Биография Бреннера, написанная историком, профессором Анитой Шапира, вышла в 2014 году в издательстве Стенфордского университета. Мы воспользуемся этой книгой, чтобы рассказать о той части биографии писателя, которая связана непосредственно с Почепом. 

Вот что профессор Шапира пишет о Бреннере в предисловии к своей книге “Йосеф Хаим Бреннер: жизнь” (“Yosef Haim Brenner: A Life”):“Мало какой еврейский писатель покорил литературоведов так, как Йосеф Хаим Бреннер. […] Течение его жизни отражает всю драму еврейской истории в двадцатом веке: переход от веры к атеизму, от традиции к кризису, странствования и переезды из страны в страну, глубокая связь с русской культурой и обретение западной, колебания между идишем и ивритом, между первыми зародышами сионистского движения и притяжением к большому миру. […] Каждое десятилетие его заново открывают молодые писатели, находящиеся в поиске не только литературной модели, но и образцовой фигуры, ориентира и проводника по испытаниям тех дней. […] ”
Йосеф Хаим родился в 1881 году в местечке Новые Млины (сейчас это Черниговская область Украины). В то время его население составляло около 3 тысяч человек, десять процентов из них были евреи (примерно 70 семей). Шломо Бреннер, отец Йосефа Хаима, был учителем. Настоящей фамилией отца была не Бреннер, а Лубанов. Фамилию пришлось сменить, чтобы числиться “единственным сыном”: только так можно было избежать службы в царской армии. Поэтому старший брат, Хаим, остался Лубановым, а двое взяли другие фамилии. Средний брат, Давид, взял фамилию Народский и стал переписчиком Торы в Белостоке. Шломо же выдал себя за умершего сына семьи Бреннер и стал учителем. Он зарабатывал три рубля в неделю, и его семья жила в бедности.

Когда Йосефу Хаиму было девять с половиной лет, он начал свои странствия по местечкам Малороссии в поисках “места Торы”. Впоследствии он напишет рассказ “Там”, повествующий о страданиях ребенка вдалеке от дома, живущего с чужими людьми, в нищете и унижении.
Полтора года Йосеф Хаим провел в Гомеле. После он отучился семестр в Глуске, где был назван “выдающимся учащимся иешивы Глуска”. Здесь он впервые познакомился с миром, овеваемым ветрами светского течения Хаскала (просвещение). В Глуске он начал читать роман Абрама Мапу “Любовь в Сионе”, предположительно, самого первого романа, написанного на иврите. Так у него появился интерес к светской литературе и наукам. Но отец потребовал, чтобы Йосеф Хаим вернулся домой, и тот повиновался. К неудовольствию родителя, он уже был “испорчен” течением светского просвещения, и продолжил по ночам читать  нерелигиозные книги. Тогда Шломо Бреннер отправил сына в Конотоп, в иешиву, которой руководил его брат.

В иешиве Йосеф Хаим и его одноклассник Менахем Мендель Слуцкер тайно писали статьи на иврите. Здесь Бреннер впервые написал критическую заметку о хасидизме, полную колкостей, нелицеприятных описаний и эпиграмм, адресованных хасидам. Стоит ли говорить, что иешива Конотопа была хасидской? Все это вызвало бурный скандал. Староста иешивы приказал сжечь рукопись. А глава иешивы, дядя Йосефа Хаима, прилюдно влепил ему пощечину. И тот навсегда запомнил, какому публичному унижению подвергся. Его исключение из школы привело к первому конфликту с отцом. Именно тогда он отправил Йосефа Хаима в Почеп, где царили совсем другие настроения.

Раввин Иешуа Натан Гнесин, глава почепской иешивы и городской раввин, был человеком просвещенным, вдохновенным, любившим Тору и людей. Тринадцатилетний Йосеф Хаим  стал одним из самых юных его учеников. Раввин Гнесин немедленно его экзаменовал и определил в самый продвинутый класс. Гнесин был не только доброго нрава и эрудиции, но также невероятно терпим и с пониманием относился к порывам своих учеников. Он позволял им читать книги и журналы на иврите. Более того, он сам их выписывал и, прочитав, передавал своим подопечным.

В Почепе Йосеф Хаим сдружился с сыном Гнесина, Ури Нисаном. Тот был на два года старше Бреннера, но они вместе учились в классе для способных учеников. Их дружба, начавшись в юности, длилась всю жизнь. Это был союз двух противоположностей. Гнесин во всем был аристократом: высокий, хорошо одетый, изящный, сдержанный, осторожный и спокойный.

Бреннер имел грубые черты лица, и только его голубые глаза смягчали их. Телосложения он был крепкого, имел тяжелую походку. В целом в его виде было что-то плебейское. Говорил он многословно и громко. Но, несмотря на разницу во внешности и темпераменте, их связала дружба, сильно повлиявшая на становление обоих как личностей, а также на формирование литературных наклонностей. Они поддерживали и вдохновляли друг друга в стремлении писать. Большую часть времени друзья посвящали литературным занятиям. Их первые работы были напечатаны в журналах “Ха-Коф” и “Ха-Перах”. Так Бреннер описывает жизнь в почепской иешиве: “Там… там… господа! Я начал ощущать… чувствовать, там я начал петь… и по-другому осознавать недостаток образования”.
В Почепе вокруг Бреннера и Гнесина сложился кружок молодых людей, группа сочувствующих друзей, включавшая Гершона Гинзбурга, Шимона Быховского, Шимона Гиллеля Круглякова и других, сыгравших свою роли в жизни Бреннера. Эта группа учащихся иешивы вышла в светский мир, попробовала литературу на иврите, стремилась начать учить русский язык (правда, без особого успеха). Да, они жили в Почепе и не говорили по-русски. Но им удалось сделать первый шаг к получению светского образования. Именно в этом кружке Бреннер впервые выступил как лидер, писатель, редактор и издатель. Бреннер жил в Почепе более двух лет. К сожалению, здесь для него не было возможности получить светского образования. Чтобы абитуриенту из черты оседлости поступить в университет, ему надо было подготовиться к вступительным экзаменам. Для этого было нужно выучить русский, читать русскую литературу и говорить на языке страны. Помимо этого надо было заняться историей, географией и математикой. Его старший друг, Ури Нисан Гнесин, остался жить в родительском доме в Почепе, когда смелый и наивный Бреннер отправился в большой город Белосток. Это был 1897 год, тогда Йосефу Хаиму было всего пятнадцать лет. Его дядя, Давид Народский, переписчик Торы, жил в Белостоке и мог обеспечить его жильем и заботой. Отцу Бреннер сказал, что едет учиться в местную иешиву.

“Здесь очень мало просвещенных людей”, — писал он из Белостока в Почеп своему другу Ури Нисану. Ему было очень сложно завести здесь знакомства, и он занялся самообразованием: приобрел учебники русского языка, написанные на идише. Читал Библию. Обнаружил, что в Белостоке мало кто знает иврит, и нет библиотеки, где можно было бы найти книги на иврите. Бреннер страдал от одиночества: если в Почепе друзья поднимали его самооценку, то здесь было некому. Он утешал себя перепиской с почепскими приятелями и сочинением рассказов. Однажды за писательством в учебном классе при синагоге его застал дядя Давид. Йосеф Хаим объяснил ему, что пишет друзьям в Почеп. Стало понятно, что племянник почти не учится. Ему пришлось устроиться на обучение в другое место, а также заняться частным преподаванием, чтобы платить за жилье. Русский язык оставалось учить только по ночам, так как в новой иешиве за ним пристально следили. Заниматься литературным творчеством возможности не стало совсем. Помимо прочих трудностей, отец и еще один дядя оказывали на него давление посредством воспитательных писем. Йосеф Хаим не выдержал прессинга и на восемь месяцев ушел в религию, став образцовым хасидом. Дело дошло до того, что отец попросил его написать письмо раввину Гнесину, где бы Йосеф Хаим отрицал свой отход от религии. Его друг Ури ответил ему на это немедленно, обвинив в предательстве общих идеалов светского образования и продолжения творчества в качестве писателей. Йосеф Хаим извинился перед другом и вернулся к изучению русского языка. Даже стал писать на нем короткие рассказы.
Когда отец, Шломо Бреннер, узнал, что сын снова отошел от религии, то отправил ему очередное письмо. Оно очень ранило Йосефа Хаима, и только уверенность друзей в правильно выбранном пути позволила ему не пасть духом окончательно.
В марте 1898 года Бреннер на девять месяцев вернулся в Почеп. Здесь он нашел нескольких учеников и подрабатывал преподаванием. В свободное время получалось усердно учить русский, а заодно и немецкий. В Почепе Йосеф Хаим впервые выучил латинский алфавит. Он много читал на иврите, в том числе журналы. Читал поэзию Хаима Нахмана Бялика и утверждал, что “наша литература дает мне много мужества и сил”. В возрасте семнадцати лет Бреннер окончательно решил посвятить свою жизнь литературе.

В 1898 году он вернулся в Гомель и продолжил свое образование. Здесь Бреннер настолько продвинулся в изучении русского языка, что стал читать Льва Толстого, Достоевского и Тургенева. Тургенев, впрочем, ему понравился меньше всех.
В Гомеле Бреннер также увлекся идеями движения “Бунд” и примкнул к нему. Он писал своему другу Ури Нисану: “Я совершенно не согласен с твоей теорией “литературы ради литературы” […] Мое видение жизни совсем иное. Вкратце: мы должны жертвовать собой и уменьшать мировое зло, зло голода, рабства, отрешенности, лицемерия и так далее. Мы должны все понимать, понимать и дистанцироваться от мистицизма и фантазий. Мы должны усиливать реализм и святость в мире. Мы должны изменить жизнь еврейского народа, чтобы она стала нормальной. И эти душевные муки результат моих сомнений в целом: можно ли изменить? Движемся ли мы вперед? […] Ты написал стихотворение на тему истории — и я его не понял. Можем ли мы отвлечь свое внимание от текущего момента хоть на секунду? Тебя беспокоит положение нашей молодежи? Знаешь ли ты, что мы Последние из Могикан? Тебя волнует, что наш народ умирает? Знаешь ли ты, что мир болен? Знаешь ли, что отчаяние убивает? Есть у тебя глаза? Ури Нисан!”

Осенью 1901 года Йосеф Хаим был призван в русскую армию. Два года спустя, когда разразилась русско-японская война, он дезертировал и был взят в плен. С помощью соратников из “Бунда” ему удалось бежать и выехать в Лондон. В Лондоне Бреннер жил в районе Уайтчепел, в квартире, которая была одновременно и офисом журнала “Ха-Меорер” (“Пробуждение”), который он редактировал и издавал в 1906-1907 годах.
В 1909 Бреннер эмигрировал в Палестину (тогда — часть Оттоманской империи). Занялся сельским хозяйством, стремясь воплотить в жизнь рабочие идеалы сионистов. Но физический труд оказался ему не по силам,  и он снова посвятил себя литературе, а также стал преподавать в гимназии. По словам его биографа Аниты Шапиры, он постоянно страдал от депрессии.

В 1913 году Бреннер женился на воспитательнице Хае Бройде, у них родился сын Ури Нисан, названный в честь близкого друга Йосефа Хаима.

Йосеф Хаим Бреннер был убит в мае 1921 года во время беспорядков в Яффо.
Его отец, Шломо Бреннер, погиб во время погромов двумя годами ранее.
Большинство произведений Йосефа Хаима Бреннера до сих пор не переведены на русский язык.

В следующей статье можно узнать о почепских корнях израильского театра:
Менахем Гнесин — актер и режиссер

Автор статьи — Екатерина Жилина

Материалы данного ресурса предназначены только для ознакомительного просмотра. Права в отношении любых материалов, представленных на сайте, принадлежат их законным правообладателям. При использовании фото- и видеоматериалов сайта ссылка на vialky.ru обязательна.