Менахем Гнесин

Талантливыми писателями и переводчиками не исчерпывается история Почепа рубежа XIX — XX веков. Сегодня мы поговорим о театре и том, как в самых разных уголках Земли можно встретить достопримечательности с почепскими «корнями». Более того, мы сможем посмотреть фрагмент фильма с участием человека, который жил в Почепе в конце XIX века. Это пятая статья из цикла «Почеп, каким вы его не знали». Если вы не читали предыдущие, то рекомендуем сначала прочесть первую (о неизвестном Почепе) и четвертую статьи (про Ури Нисана Гнесина).
Если вы приедете в Тель-Авив и прогуляетесь по самой популярной у туристов улице, бульвару Ротшильда, то рано или поздно дойдете до внушительного здания. Это театр «Габима» — старейший репертуарный театр Израиля. В его создании принимал активное участие человек, проведший детство и юность в Почепе — Менахем Гнесин.

Менахем Гнесин родился в Стародубе 25 июля 1882 года. Вскоре семья переехала в Почеп. Его отцом был Иешуа Натан Гнесин, а матерью Эстер Басина, дочь почепского раввина Шнеура Залмана Басина. У него также был старший брат, Ури Нисан Гнесин, писатель. В Почепе оба брата учились в начальной религиозной школе, а затем и в старшей — под руководством своего отца. Здесь же, в Почепе, братья Гнесины провели все свое детство. Менахем с малых лет был творческой и увлекающейся натурой. Он участвовал с друзьями в небольших представлениях на еврейских праздниках. Вокруг братьев Гнесиных всегда был кружок талантливой молодежи, пробовавшей себя в разных видах искусства. В него, например, входил писатель Йосеф Хаим Бреннер.
В 18 лет Менахем Гнесин уехал из Почепа в Гомель. Там он был сильно впечатлен большим городом, его атмосферой, но более всего театральными постановками, и стал мечтать о создании собственной труппы.

Являясь сторонником партии Поалей-Цион (Рабочие Сиона), сочувствовавшей национальному возрождению еврейского народа, Гнесин в 1903 эмигрировал в Палестину. Там он какое-то время был учителем в сельскохозяйственной школе-интернате «Кирьят-сефер». В ней учились осиротевшие в результате погрома 1903 года дети из Кишинева. Одновременно с преподаванием, Гнесин как артист-любитель стал участвовать в постановках театрального кружка. Кружок именовался «Общество любителей ивритской сцены». Он возник в 1904 году в Яффо (сейчас объединен с Тель-Авивом в единый город Тель-Авив-Яффо). Кружок был популярен у тоскующих по культурной жизни эмигрантов. Он был создан молодыми и образованными людьми, приехавшими в Палестину из Восточной Европы во время второй волны эмиграции (1904–1914). Эти люди, бежавшие от погромов из Российской империи, мечтали о свободном и светском обществе, где театру предназначалась важная роль. При этом, фактически единственной культурой, хорошо им знакомой, была русская культура, и они использовали ее как основу для своего творчества. Эмигранты, приехавшие в начале двадцатого века в Палестину, общались друг с другом на русском языке, определяя себя в равной мере людьми русской и еврейской культуры. Менахем Гнесин стал ведущим актером этого театрального кружка.

В 1906 году кружок перерос в полноценный театр, где спектакли играли на иврите для зрителей, с трудом понимавших этот язык. Иврит как разговорный язык еще только предстояло возродить, и театр играл в этом не последнюю роль.«Мы одновременно читали сочинения еврейских и русских писателей. Это было делом обычным, общепринятым. Толстой, Горький, Чехов и Тургенев были «нашими» русскими писателями», — писал Менахем Гнесин в своей книге «Мой путь с ивритским театром» (пер. О.Левитан). Начинающим актерам негде было учиться основам театрального мастерства, и тогда образовательную функцию стали выполнять русские театральные журналы. Так Гнесин рассказывал об этом в своих воспоминаниях: «Для того, чтобы приблизиться к профессии и понимать, что происходит в мире театра, решено было выписывать театральную литературу и публицистику. Мы полагали, что знакомство с этой литературой поможет поднять профессиональный уровень и возможно даже помочь в совершенствовании актерского мастерства. Поскольку большая часть труппы были выходцами из России, мы подписались на русский театральный журнал «Рампа и жизнь».

Гнесин, обладатель хорошего театрального вкуса, лично способствовал переводу водевилей Чехова на иврит, участвовал в постановке «Свадьбы» (Яффо, 1908) и «Юбилея» (Яффо, 1908), сыграл одну из своих лучших ролей в «Медведе» (Яффо, 1910). Местные газеты сообщали, что Гоголь и Чехов «получили гражданство в Яффо», и их пьесы не сходят с подмостков яффской сцены. За восемь лет деятельности любительский кружок превратился в почти профессиональный театр с постоянной труппой, отдельные представители которой, наподобие Менахема Гнесина, были переведены на зарплату.
«Общество любителей ивритской сцены» в Яффо просуществовало до 1914 года, до начала Первой мировой войны. Россия и Турция (Османская империя) стали враждующими сторонами, а многие актеры продолжали быть подданными Российской империи. Тогда турецкие власти заставили вчерашних эмигрантов покинуть Палестину.

Гнесин уехал из Яффо незадолго до указанных событий, в 1912 году, планируя впоследствии вернуться. Он стремился получить профессиональное театральное образование в Европе. Оказавшись в Варшаве, он с удивлением смотрел спектакли идишского театра, а затем пытался принимать участие в любительских постановках на иврите. Он был разочарован, ему казалось, что он вернулся в самодеятельность. Но здесь, в Варшаве, судьба свела его с Наумом Цемахом — бывшим учителем и актером-любителем, человеком незаурядных организаторских способностей.

Так Гнесин вспоминал об их первой встрече: «Когда Цемах узнал, что я тоже собираюсь заниматься еврейским театром в Варшаве, его глаза загорелись, а лицо побледнело. Его губы и руки дрожали, когда он рассказывал о своем пути в театре. Казалось, он рад своим прежним неудачам, потому что и они указывают ему дорогу в будущее. Главное свое условие он высказал в самом начале разговора: «Директором буду я!» […] Глаза его горели и ничего не видели перед собой, ноги носили его взад и вперед по комнате, как будто он грезил наяву. Его вдохновенное состояние до такой степени передалось мне, что я забыл о позднем часе, и мы продолжали говорить до тех пор, пока хозяин комнаты не напомнил нам, что уже давно пора спать… Тогда мы вышли на улицу и продолжали говорить» (Гнесин М. Мой путь с ивритским театром. Тель-Авив, 1946. Пер. Б. Ентина). Варшавская встреча привела к многолетнему сотрудничеству между Цемахом и Гнесиным.

Тогда же, в Варшаве, Цемах приметил талантливую девушку, студентку курсов по подготовке воспитателей. Она не планировала связывать свою жизнь с театром, но после настойчивых уговоров согласилась. Девушку звали Хана Ровина. Впоследствии она станет известной актрисой, «первой леди театра на иврите».
Первая мировая война и здесь внесла свои коррективы, не позволив Цемаху и Гнесину добиться успеха в Варшаве и привлечь профессиональных актеров. Но им суждено было встретиться теперь уже в Москве, в 1916 году, когда Цемах обратился с ходатайством в Московское городское по делам об обществах присутствие, которое «постановило в своем заседании от 10 октября зарегистрировать еврейское драматическое общество «Габима», ставящее себе целью основание передвижного драматического театра на еврейском языке». В совет нового общества был избран в том числе Менахем Гнесин.
Февральская революция 1917 года утвердила равенство всех граждан в стране, независимо от их вероисповедания. И уже в апреле-мае объявили набор в труппу: принимались все, кто владел ивритом, даже не имеющие актерского опыта. Эти начинающие актеры не только ничего не умели на сцене, но и не видели толком театра и ничего не знали о нем. Тогда же из Саратова была вызвана Хана Ровина, которая там жила и преподавала.
Цемах, Ровина и Гнесин образовали «тройку», которая приняла решение обратиться за помощью к Станиславскому. Встреча состоялась 26 сентября 1917 года. Станиславский их выслушал и предложил стать театром-студией при Художественном театре. Тогда же он рекомендовал своего ученика Евгения Вахтангова на роль художественного руководителя «Габимы». Вахтангов стал преподавателем сценического искусства для габимовцев, проводником системы Станиславского. Так новый театр оказался мгновенно включенным в московскую театральную жизнь.

После определенной бюрократической волокиты «Габима» обрела адрес: Москва, Нижняя Кисловка, дом 6. Это был особняк, покинутый бежавшими от революции хозяевами. На первом этаже предполагалось проживать труппе (большинство не имели своего жилья), а на втором расположился непосредственно сам театр со сценой, зрительным залом и фойе. Разрешение занять это помещение Цемаху пришлось получать у самого Луначарского.

Премьерный показ состоялся 8 октября 1918 года. Это были четыре одноактных пьесы, что-то вроде экзамена для труппы, после чего она стала настоящим театром. Станиславский тоже присутствовал и был доволен.

Но самой известной пьесой театра стала постановка «Гадибук» С. Ан-ского.
«Гадибук» был поставлен Вахтанговым, в то время уже тяжело болевшим. Этот спектакль стал визитной карточкой театра, его ставили в неизменном виде на протяжении сорока лет, с ним «Габима» гастролировала по многим странам. В основе пьесы лежат мотивы народных легенд. Бедный юноша по имени Ханан влюбляется в дочь богача Лею. При помощи мистического учения Каббала он пытается вызвать любовь Леи, чтобы сочетаться с ней браком. Узнав, что Лею выдают замуж за другого, он внезапно умирает. Дух усопшего (в легендах называемый «дибук») вселяется в Лею, которая, став одержимой, отказывается выходить замуж за другого. Внезапно находится праведник, способный изгнать духа из Леи. Но во время ритуала Лея умирает, и души влюбленных соединяются в ином мире.
Самой известной исполнительницей роли Леи была уже упомянутая Хана Ровина. Она играла 18-летнюю девушку и в 60-летнем возрасте, настолько незаменимой и талантливой была актриса.

В 20-х годах деятельность «Габимы» в Москве стала подвергаться критике со стороны советских властей. «Габима» была выжита из столицы и уехала после продолжительной борьбы с государственными структурами, печально известной евсекцией, которая обвиняла «Габиму» в буржуазности. Примерно в это же время у Гнесина и Цемаха произошел конфликт. В 1923 году Гнесин ушел из «Габимы» и уехал в Берлин. В Берлине он основал свою театральную студию, называемую «Театр Израиля» (TAI). Тем временем, под видом иностранных гастролей «Габима» покинула Москву навсегда. Труппа уехала сначала в Ригу, затем в Каунас, Варшаву, Лодзь, Вену, Берлин и Париж. В 1927 году на гастролях в Америке происходит раскол труппы «Габимы». Цемах с несколькими актерами остаются в США, а основной состав отправляется в Тель-Авив. В Тель-Авиве Гнесин возвращается в «Габиму» и состоит ее актером до своей кончины.
В 1958 году театр «Габима» удостоится премии Израиля и получит статус Национального.

В 1932 году Менахем Гнесин снялся в первом в истории фильме на иврите «Одед-странник». Фильм черно-белый и немой. Он рассказывает о приключениях мальчика Одеда, который отстал от группы и потерялся во время экскурсии. Одед встречает на своем пути  бедуинов, эксцентричного туриста, а также различных животных. В конце концов он благополучно возвращается домой. Гнесин сыграл в этом фильме того самого туриста, фрагмент с его участием мы можем посмотреть:

Менахем Гнесин умер после продолжительной болезни в возрасте 69 лет. Похоронен в Тель-Авиве на кладбище Нахалат Ицхак.
На улице Дов Хоз, на доме, где он жил, находится памятная табличка, которая гласит:«В этом доме жил и работал актер Менахем Гнесин, один из трех основателей национального театра «Габима» в Москве»:

В следующей статье можно посмотреть видео, как песню выходца из Почепа поет целая страна: Шмуэль Бас — писатель и педагог

Автор статьи — Екатерина Жилина

Материалы данного ресурса предназначены только для ознакомительного просмотра. Права в отношении любых материалов, представленных на сайте, принадлежат их законным правообладателям. При использовании фото- и видеоматериалов сайта ссылка на vialky.ru обязательна.